Ангелина сердилась, была очевидно уставшей и выйти покурить не могла. Я на секунду почувствовала укол вины, что оставила ее одну с этой стаей старых коршунов. Но коршуны тоже были изрядно поникшие и потрепанные, да и в глазах их была капитуляция.

Ярослав Минкен, сидевший по левую руку от Ангелины, смотрел на коллег с плохо скрываемым торжеством.

– А как насчет замужества, ваше высочество? Вас устраивает наш кандидат? – Это Кембритч, можно было и не смотреть.

– Вашего сына, – с плохо скрываемым сарказмом произнесла Ангелина, – мне рекомендовали с самых разных сторон.

– Д-да, – немного растерялся старый интриган, – он очень разносторонний человек. Умеет вести себя в свете, этичен, – (я хмыкнула), – спокоен. Он будет хорошим мужем и не посрамит дом Рудлогов. И наша семья отвечает всем условиям. Брак необходимо заключить как можно скорее, дабы остановить катастрофу. Каково ваше решение?

Да, каково, сестричка?

– Я не могу решать, не пообщавшись с кандидатом, – ответила Ани. – К сожалению, не имела удовольствия быть знакомой с ним до переворота. Завтра мы можем встретиться и поговорить. А сейчас давайте уже подпишем итоговый документ, сделаем заявление для прессы и успокоим людей.

И все посмотрели на горящую сотнями тысяч огней площадь Седрика Победоносца.

– Марина, – тихо сказала сестра, когда мы шли в пресс-центр. – Одно твое слово, и я откажусь от этого брака и не стану с ним встречаться. Но времени на поиск других кандидатов очень мало. Ты что-то чувствуешь к нему?

Мы обе знали, каким будет мой ответ. Но если это нужно для успокоения твоей совести, сестренка, то я возьму все на себя.

– Нет, конечно, Ани. Я с самого начала говорила, что его поведение для меня подозрительно, и не подпускала близко. Он просто преследовал меня, и я не всегда имела силы проявить характер. Жаль, что он оказался таким настырным и теперь мы не можем жить, как раньше.

– Случилось все, как случилось, Марин. Возможно, просто пришла пора вернуться туда, где наше место по праву рождения. Столько случайностей, начиная от вашей встречи, мне уже кажутся закономерностью.

– Возможно, – эхом пробормотала я.

За час до пресс-конференции все новостные агентства, телеканалы и радио, в том числе и заграничные, запустили объявления о приближающемся чрезвычайном включении, связанном с безопасностью государства. Люди на площади передавали информацию из уст в уста, и вскорости площадь уже гудела, тревожно-выжидательно, с надеждой вглядываясь в светящиеся в темноте окна Высокого Совета и прислушиваясь к потрескивающим и периодически проверяемым техниками репродукторам. Люди в столице, уставшие от переживаний и слез сегодняшнего дня, разместились перед телевизорами. В больницах способные ходить раненые сползались в общие холлы для просмотра обещанных новостей, в палаточных лагерях оставшиеся без крова собирались под громкоговорителями. Страна замерла в ожидании.

Люк успел уже изрядно набраться ко времени начала конференции и сквозь туман в голове слушал сначала выступление господина Минкена, который объявил о том, что наследница нашлась. Затем последовало заявление титулованных магов во главе со знакомым ему Алмазом – они говорили о том, что внешность принцессы изменена вследствие маскировочного заклинания, и снимается оно только при наличии определенных условий, которые невозможно воссоздать из-за нехватки времени. Вот принцесса Марина случайно выполнила эти условия, посмотрите, еще одно доказательство их словам. И маги со всей ответственностью подтверждают, что стоящая рядом с ними женщина и есть ее высочество принцесса Ангелина-Иоанна, наследница дома Рудлогов.

И наконец слова самой кронпринцессы Ангелины. О том, как ей жаль, что возвращаться приходится в столь трагический момент. О том, как она глубоко сочувствует родным жертв этой ужасной трагедии. Что, несмотря на личную трагедию, произошедшую семь лет назад в ее семье, из-за которой она и живет с чужим лицом, она не могла остаться в стороне. И приложит все усилия, чтобы как можно быстрее произвести необходимый для успокоения земли ритуал. Впереди напряженная работа, и она рада, что члены парламента единогласно поддержали ее предложения, которые позволят государственному аппарату функционировать слаженнее и эффективнее.

Члены парламента стояли рядом как нахохлившиеся грачи в своих строгих костюмах, и вид у них был кислый. Но они достаточно вдохновенно подтвердили все сказанное принцессой, не преминув, правда, намекнуть, что спасительницу страны нашли в основном их стараниями и чуть-чуть работой спецслужб.

Люк ухмыльнулся, опрокидывая еще стакан коньяка.

Значит, это и есть его будущая жена. Жесткая как сталь и крепкая как камень. Несмотря ни на что, приятная внешность, прямая спина, уверенный голос. Даже через экран чувствуется исходящая от нее сила, и окружающие люди это ощущают, немного отступают, не будучи в состоянии находиться рядом. Любопытно будет встретиться с ней. Интересно, если Ангелина сама откажется от брака с ним, будет ли это считаться закрытием долга перед Его Священством?

Взгляд Люка то и дело обращался к Марине, которая, отступив в сторону от остального народа и микрофонов, отвернулась и о чем-то говорила по телефону. Его телефону.

Какая же она невероятная, ошеломительная красавица, а с ее характером – просто обжигающее пламя. Сгоришь и не заметишь, как потеряешь себя.

По телевизору журналисты начали задавать вопросы, а за окном вдруг – блистать и разрываться разноцветные фейерверки. Город выдохнул, поверив в свершившееся чудо, а самые нетерпеливые уже вышли праздновать.

Гуляния продлятся всю ночь, несмотря на разрушенные дома и неспящих врачей в больницах. Люди на площади, начавшие рыдать и обниматься с первых слов графа Минкена, транслируемых через громкоговорители, дождутся конца конференции, споют многотысячным хором государственный гимн, а потом начнут потихоньку расходиться с верой в то, что именно они вымолили у небес это чудо.

И, возможно, будут не так уж неправы.

А Люк, прихватив с собой целую бутылку виски и пару пачек сигарет, побредет в свою спальню и пройдет через волшебную дверь на южные пшеничные луга с далекими темнеющими синью Милокардерами, за которыми садится багряное солнце. Там он будет сидеть до поздней ночи, напиваясь до звона в голове, пока милосердный алкоголь наконец не разгонит бессвязные, но от этого не менее пугающие мысли.

Василина и Мариан, уложив детей, тоже смотрели новости, и ей было тревожно за сестер, а ему – за нее. Раздался звонок, и горничная сообщила, что звонит госпожа Марина. На экране Марина общалась по телефону, а Василинка слушала ее в трубке, чувствуя спиной крепкое и надежное тело обнимающего ее мужа.

– Васюш, – сказала Марина тихо, – не могу долго говорить. Прошу тебя, не рассказывай Ани о том, что я рассказала тебе про отношения с Кембритчем. И вообще никому не рассказывай. Прошу, не нужно. Обещаешь?

– Мариан знает, – сказала Василина, не понимая, чем вызвана просьба сестры.

– Твой муж болтать не будет. А ты? Обещаешь?

– Хорошо, Мариш. Как Ангелина? Как отец, Каролинка?

– Отец остался с младшенькой в Орешнике, Васюш. Нечего ей тут делать. А Ангелина в своей стихии. С ней все будет хорошо. Потом поведаю, как она сделала старых политиканов, не моргнув и глазом.

– А с тобой? С тобой все хорошо, сестричка?

И Василине очень не понравилась пауза перед тем, как Марина ответила утвердительно.

– Надо ехать к ним, Мар, – произнесла баронесса Байдек задумчиво, после того как они уже выключили телевизор и переместились в спальню. – Девочкам нужна поддержка. Ты отпустишь меня?

– Я возьму отпуск, – ответил муж.

Она и не сомневалась.

Глава 4

Драконы

Нории в последний раз облетел ночной город, вернувшись с далекого полета на юг. Драконы поделили Рудлог на сектора и методично, каждую ночь прочесывали их, двигаясь по часовой стрелке и отдаляясь все дальше от столицы, но пока поиски успехом не увенчались. Времени оставалось все меньше, он уже чувствовал зов Белого города, но вернуться без искомого не мог.